Пенсионеры снялись в документальном реалити, которое готовится к показу на одном из федеральных каналов. Пенсионеры откровенно рассказывали житейские истории, а документалисты записывали их на камеру.
Истории казанцев соединят с рассказами простых людей из других уголков страны, и получится грандиозное полотно о судьбе России. Примечательно, что героев картины создатели фильма - московские кинематографисты - нашли через газеты: о казанских героях документальной драмы писала "Вечерняя Казань". - Мы искали их несколько месяцев, - рассказала "ВК" видеопродюсер картины Алина Денисова, - перечитали тысячи газет и пересмотрели сотни телесюжетов: выбирали истории, которые не могли бы не зацепить. Но героев "татарской" части нашли именно в вашей газете. Чем она нас привлекла? Человечностью. Семейный архив Одной из героинь картины стала Светлана Исаева, о которой мы писали в 2011 году. "На страницы газеты "Вечерней Казани" я попала из-за того, что начала собирать семейные предания, - вспоминает Светлана Ивановна. - Как-то незаметно подкралось то время, когда я стала последней носительницей информации о своих предках. И мне захотелось, чтобы рассказы эти не забывались. Несколько историй я рассказала читателям вашей газеты. А с москвичами поделилась вот такой. Моя бабушка выросла на Кубани. Рассказывала, что они растили там хлеб, а сами голодали. Вдоволь еды было на родине вождя - в соседней Грузии. Только вывозить продукты за пределы этой республики не разрешалось. Тогда моя бабушка стала ездить в Грузию на работы. Она сшила себе широкие шаровары, в которые засыпала зерно и веревками завязывала штанины внизу на ногах. Сверху надевала широкое платье - эдакая неповоротливая толстуха получалась. В таком виде садилась на пароход в грузинском городе Поти и плыла на родину, на Кубань. Бабушка говорила, что самое трудное было зайти на пароход - за пассажирами наблюдали люди из органов. Говорила: идешь под их колючим взглядом и все время боишься, что шаровары лопнут. И бабушка была такая не одна. Она рассказывала, что как только пароход отчаливал от берега и выходил в открытое море, другие пассажиры тоже заметно "стройнели": начинали пересыпать зерно в припасенные мешки. Команда парохода делала вид, что ничего не замечает. Так бабушка спасла своих родителей, оставшихся на Кубани, в житнице страны, от голодной смерти". - Снимая проект "Поделись семейной историей", мы были поражены открытостью людей, - говорит Алина Денисова. - Мы, посторонние люди, приезжаем невпопад, с аппаратурой, нарушаем планы людей, задаем им вопросы, причем очень личные. А они... Они раскрывали перед нами свои сердца. Это нас очень тронуло. Мы думали, что она одинока. Вторым персонажем картины стал почетный строитель РТ Виктор Борисенков. У него с "Вечеркой" особые отношения. Ведь об одном очень важном событии из истории своей семьи он узнал не от родных, а именно из нашей газеты. Мы разместили материал о фронтовых письмах, которые были написаны 69 лет назад, но так и не дошли до адресатов. Дело в том, что написаны они были в первые дни войны. Немцы напали неожиданно, наши начали отступать. И многие написали письма своим родным: мало ли, может, уже не приведется увидеться. Но в городе Каменец-Подольский всю почту наших солдат изъяли не советские почтовики, а вошедщие в город немцы. Сотрудник гитлеровской почты доктор Ольштегер решил передать все эти письма в немецкий музей. Он думал, что по письмам советских солдат историки смогут изучать "моральный дух покоренных жителей в первые дни оккупации". Но письма эти немцам так и не понадобились. И спустя 69 лет немцы вернули их на родину. Правда, оказалось, что и адресатов многих, и даже стран, указанных на конвертах, уже нет. А Виктор Борисенков на фотографии конверта, размещенного в нашей газете, узнал адрес дома, в котором он провел детство, и фамилию своей "маленькой бабушки". "У нас в этом доме была самая большая квартира - аж две комнаты, - рассказал нам тогда Виктор Борисенков, - там жили я, мама, папа, дедушка, "большая бабушка" - папина мама и "маленькая бабушка" - мамина родственница. Мой папа был секретарем ЦК партии "Авиастроя" - так в те годы называлась стройплощадка, на которой строились 16-й и 22-й заводы. В 37-м его забрали. Помню, посторонние люди требовали от него сдать оружие. А вот когда пришли за мамой, тут уже стоял крик: меня прямо отдирали от нее. Мне рассказывали, что после этого "маленькая бабушка" на коленях молилась, чтобы энкавэдэшники не пришли за мной: мне-то всего четыре года было. Но когда они все-таки пришли, то она потемнела: "Бога нет!". Другая моя бабушка - "большая" - не отчаялась: она-то знала, что судьбы людей вершатся не только на небе. Добралась до самого "всесоюзного старосты" Калинина, чтобы найти, куда меня дели энкавэдэшники. Только он ей даже места не назвал, где находится школа чекистов, в которую определяли детей репрессированных. Правдами и неправдами "большая" бабушка нашла ее сама, приехала, схватила меня в охапку и отказалась возвращать охране. Набежали люди, тянут меня, рвут, а она только рычит: "Не отдам!". Пришел начальник школы, посмотрел на нее и махнул рукой: да ну ее, хочет - пусть забирает. "Маленькая" бабушка нам себя посвятила, мы думали, что она одинока, а ей, оказывается, кто-то писал, возможно, последнее письмо в своей жизни. Вот эту историю я и рассказал московским кинематографистам". Премьера картины состоится через несколько месяцев, а список фестивалей, в которых она будет участвовать, занимает несколько страниц. |
